Subject
Kinbote's vegetarianism, Gradus & Russian humorists in Pale Fire
From
Date
Body
According to Kinbote, he is a strict vegetarian. In his Commentary to
Shade's poem Kinbote explains why he does not eat meat and mentions Gradus
("a Jack of small trades and a killer"):
When the fallen tyrant is tied, naked and howling, to a plank in the public
square and killed piecemeal by the people who cut slices out, and eat them,
and distribute his living body among themselves (as I read when young in a
story about an Italian despot, which made of me a vegetarian for life),
Gradus does not take part in the infernal sacrament: he points out the right
instrument and directs the carving. (note to Line 171)
A bearded man, Kinbote is a vegetarian. The same can be said of Leo Tolstoy.
Kinbote is an urning (as Rozanov would have called him). In Lyudi lunnogo
sveta. Metafizika khristianstva (People of the Moonlight. The Metaphysics of
Christianity, 1911) Rozanov affirms that Leo Tolstoy and Vladimir Solovyov
(another bearded man who did not eat meat) had a stratum of sodomy in their
souls and mentions povorot zemnoy osi na drugoy gradus (turning of axis of
the equator to another degree):
Замечательно, что у двух наших писателей, которые <с ума бы сошли>, если бы
кто-нибудь их заподозрил в содомии (духовной), тем не менее встречаются
слова, выражения, описания, бесспорно говорящие о присутствии у них обоих
этого начала, этой стихии, по крайней мере в качестве прослойки души,
веяния, горчичного зерна:
Вот любопытные отрывки:
<Нехлюдов, хотя и скрывал это от себя, хотя и боролся с этим чувством,
ненавидел своего зятя. Антипатичен он ему был своей вульгарностью чувств,
самоуверенной ограниченностью, и, главное, антипатичен был ему за сестру,
которая могла так страстно, эгоистично-чувственно любить эту бедную натуру,
и в угоду мужу могла заглушить все то хорошее, что было в ней>: Доселе -
мораль; хотя где же набраться всё <даровитых> зятьёв?.. Можно любить и
<кой-каких>: ведь любил же и оттенил все качества сам Толстой у Ник. Ростова
(<Война и мир>). Но вот слушайте дальше: выступает физиология, и Толстой
произносит слова типичного урнинга, каких не пришло бы на ум написать, не
<написалось бы> по натуре ни у какого автора - только самца: <Нехлюдову
всегда было мучительно больно думать, что Наташа - жена этого волосатого с
глянцевитой лысиной самоуверенного человека. Он даже не мог удерживать
отвращения к его детям. И всякий раз, когда узнавал, что она готовится быть
матерью, испытывал чувство, подобное соболезнованию, о том, что опять она
чем-то дурным заразилась от этого чуждого им всем человека> (<Воскресение>
Л. Н. Толстого, гл. XXIX).
Эти слова о беременности, как <заразе чем-то>, до того новы и необычайны во
всемирной литературе, во всемирной мысли, и вместе они до того ярки,
страстны, что и без моего подсказывания всякий читатель почувствует, что тут
в фундаменте лежит какое-то мировое извращение, <поворот земной оси на
другой градус>:
In his "Уединённое" (Solitaria, 1911) Rozanov says that "evil within us is
our fate." But we must know its measure and directions and "count by
degrees" (po gradusam), as they say of thermometers (not trustworthy either,
but scholars straighten things out by introducing amendments):
Дурное в нас есть рок наш. Но нужно знать меру этого рока, направления его,
и "отсчитывать по градусам", как говорят о термометрах, которые тоже врут,
все, но учёные с этим справляются, внося поправки.
Rozanov disliked his name intensely:
Удивительно противна мне моя фамилия. Всегда с таким чужим чувством
подписываю <В. Розанов> под статьями. Хоть бы <Руднев>, <Бугаев>,
что-нибудь. Или обыкновенное русское <Иванов>. (Solitaria)
Unlike Rozanov, John Shade likes his name:
I like my name: Shade, Ombre, almost 'man'
In Spanish... (Kinbote's note to line 275)
Shade is almost a man. Kinbote, Shade and Gradus seem to represent three
different aspects of V. Botkin (an American scholar of Russian descent).
According to Kinbote (the author of a remarkable book on surnames), Botkin
is the "one who makes bottekins, fancy footwear" (note to L. 71). In one of
his humorous poems V. Solovyov makes fun of Tolstoy's attempt to make boots:
Некогда некто изрёк: <Сапоги суть выше Шекспира>.
Дабы по слову сему превзойти британца, сапожным
Лев Толстой мастерством занялся, и славы достигнул.
Льзя ли дальше идти, россияне, в искании славы?
Вящую Репин стяжал, когда: <Сапоги, как такие,
Взявши, Толстого сапог он начал чистить усердно.
It was Dostoevski (the author of "The Double" and "Netochka Nezvanov") who
said that for the nihilists "the boots were higher than Shakespeare" (the
assertion quoted by Solovyov in the opening line of his poem). In one of his
conversations with Kinbote (that can be compared to Fyodor's imaginary
conversations with Koncheyev in "The Gift") Shade mentions Dostoevski as one
of Russian "humorists:"
Speaking of the Head of the bloated Russian Department, Prof. Pnin, a
regular martinet in regard to his underlings (happily, Prof. Botkin, who
taught in another department, was not subordinated to that grotesque
"perfectionist"): "How odd that Russian intellectuals should lack all sense
of humor when they have such marvelous humorists as Gogol, Dostoevski,
Chekhov, Zoshchenko, and those joint authors of genius Ilf and Petrov."
(note to Line 172)
In Ilf and Petrov's novel Dvenadtsat' stulyev ("The Twelve Chairs," 1928)
Leo Tolstoy's and Ilya Repin's vegetarianism is mentioned. In Solovyov's
poem Repin is made to clean with shoe polish Tolstoy's boot.
Alexey Sklyarenko
Search archive with Google:
http://www.google.com/advanced_search?q=site:listserv.ucsb.edu&HL=en
Contact the Editors: mailto:nabokv-l@utk.edu,nabokv-l@holycross.edu
Zembla: http://www.libraries.psu.edu/nabokov/zembla.htm
Nabokv-L policies: http://web.utk.edu/~sblackwe/EDNote.htm
Nabokov Online Journal:" http://www.nabokovonline.com
AdaOnline: "http://www.ada.auckland.ac.nz/
The Nabokov Society of Japan's Annotations to Ada: http://vnjapan.org/main/ada/index.html
The VN Bibliography Blog: http://vnbiblio.com/
Search the archive with L-Soft: https://listserv.ucsb.edu/lsv-cgi-bin/wa?A0=NABOKV-L
Manage subscription options :http://listserv.ucsb.edu/lsv-cgi-bin/wa?SUBED1=NABOKV-L
Shade's poem Kinbote explains why he does not eat meat and mentions Gradus
("a Jack of small trades and a killer"):
When the fallen tyrant is tied, naked and howling, to a plank in the public
square and killed piecemeal by the people who cut slices out, and eat them,
and distribute his living body among themselves (as I read when young in a
story about an Italian despot, which made of me a vegetarian for life),
Gradus does not take part in the infernal sacrament: he points out the right
instrument and directs the carving. (note to Line 171)
A bearded man, Kinbote is a vegetarian. The same can be said of Leo Tolstoy.
Kinbote is an urning (as Rozanov would have called him). In Lyudi lunnogo
sveta. Metafizika khristianstva (People of the Moonlight. The Metaphysics of
Christianity, 1911) Rozanov affirms that Leo Tolstoy and Vladimir Solovyov
(another bearded man who did not eat meat) had a stratum of sodomy in their
souls and mentions povorot zemnoy osi na drugoy gradus (turning of axis of
the equator to another degree):
Замечательно, что у двух наших писателей, которые <с ума бы сошли>, если бы
кто-нибудь их заподозрил в содомии (духовной), тем не менее встречаются
слова, выражения, описания, бесспорно говорящие о присутствии у них обоих
этого начала, этой стихии, по крайней мере в качестве прослойки души,
веяния, горчичного зерна:
Вот любопытные отрывки:
<Нехлюдов, хотя и скрывал это от себя, хотя и боролся с этим чувством,
ненавидел своего зятя. Антипатичен он ему был своей вульгарностью чувств,
самоуверенной ограниченностью, и, главное, антипатичен был ему за сестру,
которая могла так страстно, эгоистично-чувственно любить эту бедную натуру,
и в угоду мужу могла заглушить все то хорошее, что было в ней>: Доселе -
мораль; хотя где же набраться всё <даровитых> зятьёв?.. Можно любить и
<кой-каких>: ведь любил же и оттенил все качества сам Толстой у Ник. Ростова
(<Война и мир>). Но вот слушайте дальше: выступает физиология, и Толстой
произносит слова типичного урнинга, каких не пришло бы на ум написать, не
<написалось бы> по натуре ни у какого автора - только самца: <Нехлюдову
всегда было мучительно больно думать, что Наташа - жена этого волосатого с
глянцевитой лысиной самоуверенного человека. Он даже не мог удерживать
отвращения к его детям. И всякий раз, когда узнавал, что она готовится быть
матерью, испытывал чувство, подобное соболезнованию, о том, что опять она
чем-то дурным заразилась от этого чуждого им всем человека> (<Воскресение>
Л. Н. Толстого, гл. XXIX).
Эти слова о беременности, как <заразе чем-то>, до того новы и необычайны во
всемирной литературе, во всемирной мысли, и вместе они до того ярки,
страстны, что и без моего подсказывания всякий читатель почувствует, что тут
в фундаменте лежит какое-то мировое извращение, <поворот земной оси на
другой градус>:
In his "Уединённое" (Solitaria, 1911) Rozanov says that "evil within us is
our fate." But we must know its measure and directions and "count by
degrees" (po gradusam), as they say of thermometers (not trustworthy either,
but scholars straighten things out by introducing amendments):
Дурное в нас есть рок наш. Но нужно знать меру этого рока, направления его,
и "отсчитывать по градусам", как говорят о термометрах, которые тоже врут,
все, но учёные с этим справляются, внося поправки.
Rozanov disliked his name intensely:
Удивительно противна мне моя фамилия. Всегда с таким чужим чувством
подписываю <В. Розанов> под статьями. Хоть бы <Руднев>, <Бугаев>,
что-нибудь. Или обыкновенное русское <Иванов>. (Solitaria)
Unlike Rozanov, John Shade likes his name:
I like my name: Shade, Ombre, almost 'man'
In Spanish... (Kinbote's note to line 275)
Shade is almost a man. Kinbote, Shade and Gradus seem to represent three
different aspects of V. Botkin (an American scholar of Russian descent).
According to Kinbote (the author of a remarkable book on surnames), Botkin
is the "one who makes bottekins, fancy footwear" (note to L. 71). In one of
his humorous poems V. Solovyov makes fun of Tolstoy's attempt to make boots:
Некогда некто изрёк: <Сапоги суть выше Шекспира>.
Дабы по слову сему превзойти британца, сапожным
Лев Толстой мастерством занялся, и славы достигнул.
Льзя ли дальше идти, россияне, в искании славы?
Вящую Репин стяжал, когда: <Сапоги, как такие,
Взявши, Толстого сапог он начал чистить усердно.
It was Dostoevski (the author of "The Double" and "Netochka Nezvanov") who
said that for the nihilists "the boots were higher than Shakespeare" (the
assertion quoted by Solovyov in the opening line of his poem). In one of his
conversations with Kinbote (that can be compared to Fyodor's imaginary
conversations with Koncheyev in "The Gift") Shade mentions Dostoevski as one
of Russian "humorists:"
Speaking of the Head of the bloated Russian Department, Prof. Pnin, a
regular martinet in regard to his underlings (happily, Prof. Botkin, who
taught in another department, was not subordinated to that grotesque
"perfectionist"): "How odd that Russian intellectuals should lack all sense
of humor when they have such marvelous humorists as Gogol, Dostoevski,
Chekhov, Zoshchenko, and those joint authors of genius Ilf and Petrov."
(note to Line 172)
In Ilf and Petrov's novel Dvenadtsat' stulyev ("The Twelve Chairs," 1928)
Leo Tolstoy's and Ilya Repin's vegetarianism is mentioned. In Solovyov's
poem Repin is made to clean with shoe polish Tolstoy's boot.
Alexey Sklyarenko
Search archive with Google:
http://www.google.com/advanced_search?q=site:listserv.ucsb.edu&HL=en
Contact the Editors: mailto:nabokv-l@utk.edu,nabokv-l@holycross.edu
Zembla: http://www.libraries.psu.edu/nabokov/zembla.htm
Nabokv-L policies: http://web.utk.edu/~sblackwe/EDNote.htm
Nabokov Online Journal:" http://www.nabokovonline.com
AdaOnline: "http://www.ada.auckland.ac.nz/
The Nabokov Society of Japan's Annotations to Ada: http://vnjapan.org/main/ada/index.html
The VN Bibliography Blog: http://vnbiblio.com/
Search the archive with L-Soft: https://listserv.ucsb.edu/lsv-cgi-bin/wa?A0=NABOKV-L
Manage subscription options :http://listserv.ucsb.edu/lsv-cgi-bin/wa?SUBED1=NABOKV-L