Трощейкин. Успокойся,
матушка. Довольно! Если я что-нибудь не так говорю, прости и пожалей, а не
кусайся. Между прочим, я почти не спал эту ночь.
Любовь. Ложь.
Трощейкин.
Я знал, что ты это скажешь!
Любовь. Ложь. Не знал. (Act One)
According to Troshcheykin, he almost did not sleep in the previous
night. Lyubov' replies: lozh' ("you are lying"). According to
Troshcheykin, he knew his wife would say this. Lyubov' repeats: Lozh', ne
znal ("you are lying, you didn't know").
In Pushkin's Skazka o zolotom petushke ("The Tale of
The Golden Cockerel," 1834) tsar Dadon lost his sleep when the neighboring
rulers started to attack him:
инда плакал царь Дадон,
инда забывал и сон.
sometimes tsar Dadon would weep,
sometimes he could not sleep.
In the closing lines of "The Tale of
The Golden Cockerel" lozh' (lie) is
mentioned:
Сказка ложь, да в ней
намёк!
добрым молодцам
урок.
Tale is a lie, but there's a
hint!
To good fellows a lesson.
At her birthday party Antonina Pavlovna (Lyubov's and Vera's
mother) reads her fairy tale Voskresayushchiy Lebed' ("The Resurrecting
Swan") from the cycle Ozaryonnye Ozyora ("The Illumined Lakes").
Antonina Pavlovna's last guest, Meshaev the Second (who lives in the country and
comes too late for the party), breeds hens and toys with occultism. In Pushkin's
fairy tale, it is the astrologer who gives to tsar Dadon the Golden
Cockerel.
The characters of VN's story Oblako, ozero, bashnya ("Cloud,
Castle, Lake," 1937) include petukh-predvoditel' (the rooster-leader)
and the post-office clerk. According to the latter, his brother-in-law went
to Tsaritsyn to build tractors. In "The Event" Meshaev the Second comes to the
city in order to buy a tractor.
Tsaritsyn (renamed Stalingrad in the 1920s; now Volgograd) comes
from Tsaritsa (the Volga's tributary). The characters of Pushkin's "Tale of
the Golden Cockerel" include Shamakhanskaya tsaritsa (the Queen of
Shemakha). When tsar Dadon kills the astrologer, she giggles and laughs,
evidently not fearing the sin:
Хи-хи-хи, да ха-ха-ха!
Не боится, знать, греха.
Lyubov' suggests that Marfa (the
Troshcheykins' old servant woman who accuses Lyubov' of dissipation) should call
her grekhovodnitsa (the sinner):
Любовь. А вам не кажется, что это большое свинство? Могли бы
хоть эту ночь остаться.
Марфа. Свинство? Свинств я навидалась вдосталь. Тут
кавалер, там кавалер...
Любовь. Совсем не так, совсем не так. Больше дрожи и
негодования. Что-нибудь с "греховодницей". (Act
Three)
Marfa seems to be one of the three Fates (two other Fates in "The
Event" are Eleonora Shnap, Lyubov's former mid-wife, and Mme Vagabundov,
Troshcheykin's model whose portrait he finishes in haste). In his "Стихи, сочинённые ночью во время бессонницы" ("Verses
Composed at Night during the Insomnia," 1830) Pushkin mentions parki bab'ye
lepetan'ye (a Fate's womanish babble) and zhizni mysh'ya begotnya
(life's mousey bustle). After her mother's bithday party Lyubov' with a pensive
smile looks at a mouse (an illusion of the mouse) that appeared from the
chink in her husband's studio:
Опять мастерская. Мячи на картине дописаны.
Любовь одна. Смотрит в окно, затем медленно заводит штору. На столике
забытая Рёвшиным с утра коробочка папирос. Закуривает. Садится. Мышь
(иллюзия мыши), пользуясь тишиной, выходит из щели, и Любовь следит за ней
с улыбкой; осторожно меняет положение тела, нагибаясь вперёд, но вот -- мышь
укатилась. Слева входит Марфа.
Любовь. Тут опять мышка.
Марфа. А
на кухне тараканы. Всё одно к одному. (ibid.)
In "The Waltz Invention" the Minister mentions the activities of our
unscrupulous neighbors:
Министр. Да. Меня беспокоили и беспокоят действия наших
недобросовестных соседей. Государство, вы скажете, небольшое, но ух какое
сплоченное, сплошь стальное, стальной ёж...* Эти прохвосты неизменно
подчёркивают, что находятся в самых амикальных с нами отношениях, а на самом
деле только и делают, что шлют к нам шпионов и провокаторов. Отвратительно!
(Act One)
and the intrigues of our pugnacious neighbors:
Министр. Более чем положительный. Изобретатель
доказал, что его машина обладает фантастической силой. Другими
словами, государство, которое пользовалось бы таким орудием
уничтожения, заняло бы на земле положение совершенно особое. В нынешний
момент, ввиду козней наших драчливых соседей, такое положение
исключительно заманчиво. Не мобилизуя ни одного солдата, мы были бы способны
продиктовать свою волю всему миру. Вот тот единственный вывод, который мы
обязаны сделать, а потому теперь же, не откладывая, я хочу вам поставить,
господа, вопрос, на который требую вдумчивого и определенного ответа: каков,
фактически, должен быть наш следующий шаг? Бриг, попрошу вас. (Act
Two)
In his "king's speech" Waltz mentions uroki strakha
(the lessons of fear):
Знаю, -- какой-нибудь лукавый умник скажет, что,
как основа царствия, угроза -- не то, что мрамор мудрости... Но детям
полезнее угроза, чем язык увещеваний, и уроки страха -- уроки
незабвенные... (ibid.)
Petushok (cockerel) is a
diminutive of petukh (cock). In "The Waltz Invention" general Berg
calls Waltz "petukh" (an irascible person):
Генерал Берг. И
притом петух!.. Нет, это замечательно... Это даже художественно. Я
сразу понял, что в нём что-то есть. (К министру.) А скажите, вы
не забыли распорядиться насчёт вдовицы? Я, между прочим, забыл добавить,
что... (Act One)
The characters of Izobretenie Val'sa ("The Waltz Invention")
include the reporter Son (in the English version, Trance), whose name means
"sleep;" "dream."
*The Minister compares one of the neighborings countries to stal'noy
yozh ("a hedgehog of steel"). The phrase clearly hints at Stalin and Ezhov
(in 1938 the head of NKVD, Stalin's secret
police).